[Puma777]

Название: Грани толерантности
Автор: Telia
Бета:  Еретик-теоретик
Фандом: Футбол
Жанр: слэш, юмор, флафф
Размер: драббл
Пейринг/Персонажи: Намек на братья Березукие/Акинфеев, Кержаков/Акинфеев
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Нельзя сказать, что братья его домогались, но лёгкий намёк на такое развитие событий в их действиях прослеживался.


Выравнивание по ширине
Если встретите грамматическую или стилистическую ошибку в тексте, пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите CTRL+ENTER.
Футбольные сборы всегда славились тяжёлым трудом и колоссальными нагрузками, но на весёлый нрав братьев Березуцких это никак не влияло — сколько бы тренер их не гонял, близнецы всё равно находили время и силы, чтобы развлекаться и втягивать в эти развлечения окружающих. Народ совсем не возражал, так как они помогали вынырнуть из монотонного водоворота подготовки и разнообразить серые будни.

Вот уже несколько дней братья вели себя странно, если не сказать, подозрительно — они сконцентрировали внимание на Акинфееве, чем рождали в том здоровую паранойю. За время знакомства с Березуцкими Игорь усвоил, что потеря бдительности может грозить очередным розыгрышем, а потому в таких случаях старался держать ухо востро, подмечая малейшие детали.

Но сколько он над этим ни ломал голову, объяснения их поведению не находил: нельзя сказать, что братья его домогались, но лёгкий намёк на такое развитие событий в их действиях прослеживался — они постоянно садились рядом, сдвигаясь чересчур близко; могли похлопать по ноге и забыть убрать руку; часто обнимали с поводом и без оного. И подобных мелочей набралось прилично — вроде за рамки не выходят, но насторожиться заставляют.

Впрочем, одну мало что объясняющую закономерность голкипер уловил: чаще всего Березуцкие всё это творили, когда в поле зрения оказывался Кержаков. Но чего братья добиваются, и почему эти события связаны, Игорь упорно не догонял. Но был полон решимости это выяснить.

Акинфеев, так и не притронувшись к своей тарелке, сверлил сидящих напротив Березуцких пристальным взглядом, только лампы — светить ею в глаза — для полного счастья не доставало.

— Ты во мне уже дыру прожёг! — возмутился Вася.

— Согласен, взгляд такой, что и василиск сдохнет от зависти, — поддержал брата Алексей.

— Колитесь по-хорошему, — проникновенно предложил Игорь.

— Ты сейчас вообще о чём? — недоуменно поинтересовался Вася, глядя на голкипера чересчур честными глазами, у Игоря аж руки зачесались дать ему подзатыльник.

— Я слишком хорошо вас, паршивцев, знаю, так что не заставляйте прибегать к крайним мерам — могу ведь случайно и проговориться Понтусу, кто научил Головина той фразе… — длительная дружба подразумевает наличие бездны компромата, которым просто грех не воспользоваться в подобных случаях.

Одну из армейских тренировок прервали лютые нецензурные вопли Вернблума на адской смеси шведского, английского и русского языков. Угомонить его смогли далеко не сразу — казалось, шведский полузащитник вот-вот вцепится в горло съёжившегося новичка — но вовремя вмешавшийся Слуцкий этот подвиг совершил. Отослав Понтуса подальше — ему необходимо было остыть — тренер насел на Головина, как на непосредственного участника событий, требуя объяснений.

— Ничего не понимаю, — угрюмо признал Александр — явно не такого приёма он ожидал от сборов с основным составом. — Случайно налетел на него, извинился по-шведски, а он взорвался. Я думал, меня здесь и прикопает…

— Ты ж по-шведски не трындишь! — вмешался в их беседу Макаров.

— Специально на такой вот случай выучил пару фраз, — буркнул Головин.

— Ром, подойди, — окликнул Ерёменко Леонид Викторович. — Будь так добр, переведи на русский. Головин, повтори!

Выслушав довольно длинную тираду, Ерёменко явно с трудом удержался от смеха:

— Не знаю, как дословно, но если вкратце, опуская красочные детали, то примерно так: «отъебись и не лезь не в своё дело, будет мне тут любитель пассивной некрофилии указывать».

Березуцких парень так и не сдал, скрыв правду, как настоящий партизан.

— Лёх, он нам всё веселье обломает, — проныл Вася.

— Ну а что делать? — фиософски пожал плечами его брат и со вздохом раскрыл правду — Мы над Кержаковым стебёмся. Понимаешь, он гомофоб, и с какого-то хуя решил, что мы втроём встречаемся.

— Ради прикола спорить с этим не стали, — продолжил Вася. — Блин, Игорёк, видел бы ты его рожу! Как его перекосило!..

— Кержаков? Гомофоб? Вы сами-то в это верите? — рассмеялся Акинфеев, но неприятный осадочек от слов друзей остался — ему очень не хотелось, чтобы это оказалось правдой.

— Игорь, ау! Ты реально не замечал, как он в такие моменты на нас реагирует? Над ним же издеваться одно удовольствие, — довольно протянул Вася. — Если не веришь, проверь сам, в чём проблема?

— Так и сделаю, а сейчас подвинься, — легко согласился капитан армейцев, вклиниваясь между братьями. И ему было абсолютно наплевать, что после такой проверки подумают окружающие — его интересовало, что думает Керж.

Через десять минут наконец произошло явление Христа народу — Сашка добрался до столовой. Игорь тут же прильнул к Васе и, приобняв, начал интимно нашёптывать какую-то хрень, не забывая краем глаза наблюдать за причиной этого представления. Акинфеев искренне надеялся, что со стороны выглядит достаточно двусмысленно — впрочем, судя по поперхнувшемуся Алексею, нужного эффекта он достиг. Хватило и Кержу: футболист скорчил кислую мину, пробурчал что-то нехорошее под нос и стремительно направился к дальнему от них столику. Помрачнев, Игорь отодвинулся:

— Вот блядство! — прокомментировал он. — Как Сашка вообще мог подумать, что мы… — Игорь резко осёкся, внезапно вспомнив несколько аспектов этих сборов. Как он проспорил и несколько дней таскал братьям кофе в постель… как, перепутав, весь день шарахался в Лёшиной футболке. Да и в самом начале сборов умудрился неудачно навернуться — было подозрение на серьёзную травму — и Вася на руках дотащил его до врача, переполошив всех вокруг. Благо, обошлось, и уже через несколько дней Акинфеев снова был в строю. Интенсивные получились сборы… — Ладно, неважно, но за кого он меня принимает, если считает, что я с вами двумя сплю?!

— Видимо, за очень нерешительного человека, — ехидно осклабился Алексей. — Не смог выбрать между такими прекрасными нами.

— Не говори ерунды, — вмешался Вася. — Игорёк выбрал бы меня, я же красивее! — На что Лёша ткнул засмеявшегося брата под рёбра.

— Повзрослейте уже, — возвёл очи горе Игорь. — Сегодня же поговорю с Кержем. И не смотрите на меня так! Это не обсуждается.

Игорь всегда отвечал за свои слова, и спустя пару часов они с Кержаковым устроились в номере:

— Я склоняюсь к мысли, что на поле у нас могут возникнуть проблемы, — начал он нелёгкий разговор. — Поэтому хочу всё прояснить…

— Березуцкие ревнуют? — участливо перебил Саня, несколько ошарашив неожиданным вопросом. — Не хотел, чтобы так вышло. Но они могут не беспокоиться и так явно не демонстрировать свои права на тебя, я на чужое не засматриваюсь. Вопрос исчерпан?

— А? — хорошо подготовленный сценарий разговора с грохотом улетел в тартарары.

— И постарайтесь, я не знаю, до номера дотерпеть. Я всё могу понять, но и мне лишний раз видеть подтверждение, что меня обскакали не слишком приятно, надо было резче к тебе подкатывать. Вы ведь, как я понял, недавно вместе? — добил Игоря Керж.

На лице голкипера появилась неуверенная улыбка – перед ним из пепла восстал шанс, который ни в коем случае не стоило упускать. Осталось только убедить футболиста, что он и вправду свободен, а не пытается насолить братьям после какой-нибудь ссоры.

Акинфеев даже не представлял, насколько сложную задачу перед собой поставил: Керж был человеком принципиальным и чужих мужиков не уводил, особенно у тех, с кем ему ещё предстояло играть в одной команде. Но Игоря никогда не пугали трудности, особенно если в конце маячил такой соблазнительный приз.